В каждом советском посольстве есть две секретные организации — резидентура КГБ и резидентура ГРУ. Посольство и резидентура КГБ охраняются офицерами пограничных войск КГБ, но там, где резидентура ГРУ содержит более десяти офицеров, она имеет свою собственную внутреннюю охрану из спецназа. Перед началом войны, в некоторых случаях за несколько месяцев, количество офицеров спецназа в советском посольстве может значительно увеличиться, и практически весь вспомогательный персонал посольства, выполняющий обязанности охраны, уборщиков, радиооператоров, поваров и механиков, будет представлен спецназовскими спортсменами. Вместе с ними в посольстве можно будет найти женщин-спортсменок, как «жен». Похожие изменения в штате могут имеет место во многих других советских учреждениях: в консульстве, торговых представительствах, чиновниках «Аэрофлота», «Интуриста», ТАСС, Агентства «Новости» и тому подобное.

Преимущества такого решения очевидны, но есть и опасности. Главная опасность состоит в том, что эти новые террористические группы располагают прямо в центе столицы государства, очень тесно к правительственным офисам и подозрительным учреждениям. Но за несколько дней, вероятно даже часов перед началом войны, можно осторожно войти в контакт с агентом сети спецназа и начать реальную войну в самом центре, используя уже приготовленные укрытия.

Частично поддержка придет от других групп спецназа, которые только прибыли в страну под видом туристов, спортивных команд и различных делегаций. А в самый последний момент большая группа бойцов может внезапно появиться из самолетов «Аэрофлота», кораблей в портах, поездов и советского дальнобойного транспорта ( «Совтрансавто»). Одновременно могут быть тайно высажены войска спецназа из советских подводных лодок и надводных кораблей, как военных, так и торговых. (Небольшие рыболовецкие суда являются отличным средством для перевозки спецназа. Они действительно проводят долгое время в прибрежных водах иностранных государств и не вызывают подозрения, поэтому спецназовские группы могут провести длительное время на борту и легко вернуться домой, если не получат приказа к высадке). В критический момент, после получения сигнала, они могут высаживаться на побережье, используя акваланги и небольшие лодки. Группы спецназа, прибывшие с «Аэрофлотом», могут применить такую же тактику. В период напряженности может быть введена система регулярного наблюдения. Это значит, что среди пассажиров каждого самолета будет находиться группа коммандос. Прибыв в назначенный аэропорт и не получив сигнала, они могут остаться за границей на самолете и вернуться назад следующим рейсом (самолет считается частью территории того государства, которому он принадлежит, и пилотская кабина и внутренность самолета не являются объектом иностранного досмотра). На следующий день предпримет путешествие другая группа, и так далее. В один из дней придет сигнал, группа покинет самолет и начнет воевать прямо в главном аэропорту страны. Ее главная задача состоит в захвате аэропорта, чтобы помочь новой волне войск спецназа или воздушно-десантных подразделений (ВДВ).

Хорошо известно, что «освобождение» Чехословакии в августе 1968 года началось с прибытия в аэропорт Праги советских военно-транспортных самолетов с войсками ВДВ на борту. Воздушно-десантным войскам не понадобились парашюты: самолеты просто приземлились в аэропорту. Перед выгрузкой войск был момент, когда и самолет, и его пассажиры были полностью беззащитны. Рисковало ли советское высшее командование? Нет, поскольку в то время, когда самолеты приземлялись, Пражский аэропорт уже был полностью парализован группой «туристов», которые прибыли раньше.

Группы спецназа могут появиться на территории противника с территории нейтральных государств, ожидая там условного сигнала или первоначально обговоренного времени. Одним из преимуществ этого является то, что противник не следит за своими границами с нейтральными государствами так же тщательно, как за границами с коммунистическими странами. Прибытие группы спецназа из нейтральной страны может пройти незамеченным как для противника, так и для самого нейтрального государства.

Но что случится, если группу раскроют на нейтральной территории? Ответ прост: группу введут в действие так же, как на вражеской территории — последует побег, убийство свидетелей, использование силы и коварства, чтоб остановить преследователей. Будет сделано абсолютно все, чтобы убедиться, что никто из этой группы не попал в руки преследователей и не оставил никаких признаков того, что группа принадлежала вооруженным силам СССР. Если группу захватывают власти нейтрального государства, советская дипломатия имеет огромный опыт и некоторые хорошо отработанные контрмеры. Она может признать свою ошибку, принести официальные извинения и предложить компенсацию за любой причиненный ущерб; она может заявить, что эта группа заблудилась и думала, что она уже на вражеской территории; или можно обвинить нейтральное государство в предумышленном захвате группы членов Советских Вооруженных Сил на советской территории с провокационными намерениями, и потребовать официальных объяснений, извинений и компенсации, сопровождая это открытыми угрозами.

Опыт показывает, что этот последний способ является наиболее надежным. Читателю не следует от этого отмахиваться. В начале декабря 1939 года в советских официальных публикациях писалось, что война с Финляндией была начата для того, чтобы установить там коммунистический режим, и уже было сформировано коммунистическое правительство «Народной Финляндии». Тридцать лет спустя советские маршалы писали, что это совсем не так: Советский Союз просто оборонялся. Война против Финляндии, которая началась с «отражения Финской агрессии» (Маршал К.А. Мерецков «На службе народу», 1968), и даже как «осуществления плана по защите наших границ» (Маршал А.М. Василевский «Дело всей жизни», 1968).

Советский Союз всегда невиновен: он только отражает вероломных агрессоров. На чужой территории.

Основной способ доставки главных сил спецназа в тыл врага после начала войны — это выброска их на парашютах. В течение своей двухлетней службы каждый спецназовский солдат совершает тридцать пять — сорок прыжков с парашютом. Профессионалы и офицеры спецназа имеют гораздо больший опыт парашютных прыжков: некоторые имеют тысячи прыжков на своем счету.

Парашют не является оружием или способом транспортировки. Он просто действует как фильтр, через который пройдут бесстрашные солдаты, а трусливые — нет. Советское правительство тратит огромные суммы на развитие парашютного спорта. Он является основной базой, из которой создаются воздушно-десантные войска и спецназ. 1 января 1985 года Международная авиационная федерация зафиксировала шестьдесят три мировых рекорда в прыжках с парашютом, из которых сорок восемь установлены советскими спортсменами (т.е. Советской Армией). Советский военный спортсмен Юрий Баранов был первым в мире человеком, совершившим более 13 000 прыжков. Среди советских женщин чемпион по количеству прыжков — Александра Швачко — она совершила 8 200 прыжков. Парашютный психоз продолжается.

В мирное время военно-транспортные самолеты используются для совершения парашютных выбросок. Но делается это больше для того, чтобы не допускать распространения самого факта существования спецназа. В военное время военные транспортировщики будут использоваться для выброски групп спецназа только в исключительных случаях. Для этого существует две причины. Во-первых, весь флот военно-транспортных самолетов будет задействован для переброски воздушно-десантных войск (ВДВ), которых огромное количество. Кроме того, военная авиация будет вынуждена выполнять другие трудные задания, такие как переброска войск внутри страны с бездействующих, менее важных секторов, в области, где происходит основная борьба. Во-вторых, большинство военных транспортников являются огромными самолетами, созданными для перевозки людей и вооружения в больших масштабах, которые не подходят для целей спецназа. Спецназ нуждается в небольших самолетах, являющихся небольшими целями и перевозящих не более двадцати — тридцати человек. Они также должны быть способны летать очень низко, не создавая много шума. В некоторых случаях нужны даже более маленькие самолеты, берущие восемь — десять, или еще меньше — три — четыре парашютиста.

Однако, официальное название «гражданская авиация», являющейся источником большинства транспортных средств для спецназа в военное время, является в своей основе, неправильным. Министр гражданской авиации носит, вполне официально, звание главного маршала Военно-Воздушных Сил. Его заместители носят звание генералов. Весь летающий персонал «Аэрофлота» имеет звание офицеров резерва. В случае войны «Аэрофлот» просто смешается с Советскими Военно-Воздушными Силами, а офицеры резерва станут офицерами регулярной армии с теми же званиями.

Имеется более чем достаточно небольших самолетов для транспортировки и обеспечивания подразделений спецназа. Лучшими из них являются «Як-42» и «Як-40», очень маневренные, надежные, малошумные самолеты, способные летать на очень низких высотах. Они имеют одну очень важную конструкционную особенность — погрузка и выгрузка пассажиров происходит через люк в задней части днища самолета. При необходимости крышка люка может быть открыта, давая выход парашютистам, как и в военно-транспортном самолете, что позволяет выбрасывать их совершенно безопасно. Другим самолетом, который имеет важные особенности для спецназа, является «Ан-72» — точная копия американского «YC-14», чертежи которого были украдены шпионами ГРУ.

Но как могут парашютисты спецназа использовать обычный гражданский реактивный самолет с пассажирским входом и выходом через боковые двери? Двери не могут быть открыты в полете. А если их сделать открывающимися внутрь, вместо открывающихся наружу, то это будет очень опасно для покидающего самолет парашютиста, поскольку поток воздуха может прижать человека спиной к боку самолета. Его может убить или от удара, которым его отбросит обратно к самолету, или вследствие помех открытию парашюта.

Проблема решена посредством очень простого приспособления. Дверь сделана открывающейся внутрь, а широкая труба, сделанная из крепкого, гибкого синтетического материала позволяет выбираться наружу. Выбираясь из двери парашютист оказывается в подобии трехметрового коридора, по которому он скользит вниз, так что выйдя из самолета, он оказывается несколько ниже и в стороне от фюзеляжа.

Вариации этого устройства были впервые использованы на военно-транспортных самолетах «Ил-76». Тяжелое оборудование воздушно-десантных войск было сброшено через огромных хвостовой люк, тогда как в то же самое время люди покидали самолет через гибкие «рукава» сбоку. Запад не придал значения этому простому и очень умному изобретению. Его важность состоит не только в том, что время выброски советских парашютистов из военно-транспортных самолетов значительно уменьшается, одновременно с тем, что каждая выброска безопаснее и лучше концентрирована при посадке. Это значит еще, что практически любой реактивный гражданский самолет может теперь быть использован для выброски воздушно-десантных войск.

Выброска подразделений спецназа может выполняться в любое время дня и ночи. Любое время имеет свои преимущества и свои недостатки. Ночь — союзник солдата спецназа, когда появление группы спецназа в тылу врага может вообще остаться незамеченным. Даже если противник знает о высадке группы спецназа, то ночью всегда нелегко организовать полноценный поиск, особенно когда место высадки неизвестно, и иногда и недоступно, если имеется леса, холмы или горы с несколькими дорогами и без наличия войск в данной точке.

Понятно, что днем меньше несчастных случаев при приземлении, но приземление будет замечено. Хорошо продуманное приземление днем может иногда применяться по той простой причине, что противник не ожидает такого нахальства в это время суток.

Во многих случаях выброска будет осуществлена рано утром, пока еще светят звезды и не взошло солнце. Это очень хорошее время если понадобится выброска большого количества солдат, которые, как предполагается, сразу же вступят в бой и выполнят задание путем по-настоящему внезапной атаки. В этом случае высшее командование сделает все возможное, чтобы быть уверенным, что эти группы имеют как можно больше дневного времени для активных действий в первый, наиболее важный день их миссии.

Но любимым временем выброски для каждого солдата спецназа является закат. Полет рассчитан так, что выброска парашютистов выполняется в последние минуты перед наступлением темноты. Приземление происходит в сумерках, когда света еще достаточно для того, чтобы избежать приземления на шпиль церкви или на телеграфный столб. Через полчаса сгустившаяся темнота скроет людей и у них будет целая ночь впереди, чтобы покинуть зону приземления и замести следы.

На своей территории спецназ имеет стандартную военную структуру: отделение, взвод, рота, батальон, бригада; или отделение, взвод, рота, полк (См. Приложение о точной организации спецназа на разных уровнях). Такая организация упрощает контроль, управление и боевую подготовку спецназа. Но эта структура не может быть использована на территории противника.

Проблема состоит, во-первых, в том, что каждая операция спецназа индивидуальна и не похожа на другую; план вырабатывается для каждой операции, он не похож на другой. Каждая операция поэтому требует организации войск не по стандарту, а применимо к данному плану.

Во-вторых, находясь на вражеской территории, подразделение спецназа напрямую связано с главными штабами, по меньшей мере со штабами всех родов войск или танковой армии, а приказы получает в большинстве случаев прямо от Генерального Штаба. Очень длинная цепочка командования попросту не нужна.

При операциях используется простая и гибкая система командования. Организационной единицей спецназа на территории противника, как известно, официально является разведывательная группа спецназа (РГСН). Группа формируется перед началом операции и может содержать от двух до тридцати человек. Она может действовать независимо или как часть отряда (РОСН), в котором от тридцати до 300 и более людей. Отряд имеет группы различного размера для разных целей. Названия «отряд» и «группа» используются обдуманно, чтобы подчеркнуть природу подразделений. Во время проведения операции группы могут покидать отряд и вновь к нему присоединяться, а каждая группа может разбиваться на несколько более мелких групп или вновь соединяться с другими в одну большую группу. Несколько больших групп могут соединиться и образовать отряд, который в любой момент может опять разделиться. Весь этот процесс обычно планируется перед началом операции. Например: выброска может быть осуществлена маленькими группами, скажем, по пятнадцать человек в каждой. На второй день операции (Д+1) восемь групп должны соединиться в отряд для объединенного нападения, тогда как оставшиеся действуют независимо. На Д+2 две группы покидают отряд, чтобы образовать основу для нового отряда, и остальные шесть групп соединяться со вторым отрядом. На Д+5 первый отряд распадается на группы и на Д+6 разделяется вторая группа, и так далее. Перед началом операции каждую группу информируют, где и когда встречаться с другими группами и что делать в случае, если рандеву не состоится.

Приземлившись на территории противника, спецназ может сразу же вступить в бой. В других обстоятельствах он спрячет снаряжение, в котором больше нет необходимости — лодки, парашюты, и т.д., закопав их в землю или утопив в воде. Очень часто место высадки затем минируется. Мины закладываются там, где зарыто ненужное снаряжение. Зона также обрабатывается одним из многочисленных веществ, которые отбивают у собак обоняние. После этого группа (любого размера) будет разбита на маленькие подгруппы, которые быстро разойдутся в разных направлениях. Встреча подгрупп состоится позже в заранее обусловленной точке или, если невозможно, в одном из нескольких других мест, которые определены заранее.

Точка высадки обычно является первым местом, где бывают несчастные случаи. Несмотря на хорошую парашютную подготовку часто бывают повреждения и переломы ног, а когда выброска осуществляется в незнакомом месте, в полной темноте, вероятно, в тумане, над лесом или горами, они неизбежны. Даже подготовленное место содержит свои опасности. Законы спецназа просты и легки для понимания. В случае серьезного повреждения командир не может взять человека с собой, сделав это, мобильность группы уменьшится и может привести к провалу миссии. Но командир не может также и оставить раненного. Соответственно, принимается простое и логическое решение — убить раненного. Спецназ имеет очень гуманное средство для умерщвления раненных солдат — мощный наркотик, известный среди солдат как «Блаженная Смерть». Инъекция этого наркотика прекращает боль и быстро вызывает состояние блаженной дремоты. В случае же, если командир из ложной человечности решает взять раненного с собой, и это подвергает опасности выполнение задания, то заместитель командира имеет приказ убить обоих — и раненного и командира. Командира убирают без использования наркотиков. Рекомендуется зажать ему сзади рот рукой и перерезать ножом горло. Если заместитель не будет связываться с командиром в данной ситуации, то после не только командира и его заместителя, но и всю группу могут обвинить в предательстве со всеми вытекающими последствиями.

Покидая место высадки, группы и подгруппы заметают следы, используя методы, которые известны веками: идут по воде и камням, след в след и тому подобное. Группы закладывают множество мин после себя и рассыпают порошок против собак.

После ухода из зоны приземления, и, будучи уверенным что их не преследуют, командир отдает приказ по организации базы и резервной базы, схронов, укрытых от посторонних глаз. Задолго до войны офицеры ГРУ, путешествуя за границей под видом дипломатов, журналистов, консулов и других представителей СССР, подбирают места, подходящие для основания баз. Большинство офицеров ГРУ в это же время тесно связаны со спецназом, или сами являются спецназовцами, или работали в Управлении Разведки округа или группы сил. Они знают, что нужно, чтобы база была удобна и безопасна.

Базы могут быть всех сортов и видов. Идеальная база должна быть скрытым местом под землей, с системой канализации, проточной водой, запасом пищи, радиоприемником, чтобы узнавать местные новости, и несколькими простыми средствами передвижения. Я уже описывал как агенты спецназа, завербованные на месте, могут устраивать более усовершенствованные базы, которые бы использовались профессиональными группами спортсменов, выполняющих особо важные задания. В большинстве случаев база будет находиться где-нибудь в пещере или заброшенной каменоломне, или в подземном проходе города, или просто в укромном месте в глубине густого леса.

Группа спецназа может оставлять на базе все тяжелое снаряжение, которое не нужно в данный момент. Существование даже менее развитой базы позволяет действовать без необходимости нести все время снаряжение и припасы. Подходы к базе всегда охраняются и тропинки к ней минируются: ближе — обычными минами, а на расстоянии — предупреждающими минами, которые взрываются с сильным шумом и ярким пламенем, предупреждая любого на базе о приближающейся опасности.

Когда группа уходит выполнять задание, обычно несколько человек остаются для охраны базы, выбирая скрытые точки наблюдения, с которых за ней наблюдают. В случае, если она раскрыта, охранники тихо покидают это место и направляются к резервной базе, оставляя предупреждение об опасности остальной группе в условленном месте. Основная группа, возвращающаяся с задания, сначала посетит резервную базу, и только потом пойдет на главную базу. Здесь двойная гарантия: группа может встретить на резервной базе охраняющих и таким образом избежать ловушки, с другой стороны, группа обнаружит предупреждающие сигналы, оставленные охранниками. Воронки от взорвавшихся мин вокруг базы также могут служить предупреждением об опасности. Если же обстановка становится хуже и хуже, то охранники могут передать предупреждение об опасности по радио.

Группа спецназа может также имеет передвижную базу. Поэтому она может действовать ночью, не обремененная тяжелой ношей, в то время как охранники перевозят тяжелое снаряжение группы по другому маршруту. Каждое утро группа встречается со своей мобильной базой. Группа пополняет свои запасы, а затем отдыхает или отправляется на другую операцию, тогда как база двигается в другое место. Множество неожиданных мест может использоваться мобильными базами. Однажды я видел базу, которая выглядела просто как куча травы, брошенная посередине поля. Солдатские вьюки и снаряжение было тщательно замаскировано, а человек, охранявший эту базу, находился в километре от нее, также на поле, замаскированный травой. Вокруг было множество лощин, заросших молодыми деревцами и кустами. Это было тогда, когда подразделения КГБ и МВД искали базу спецназа, а над головой кружили вертолеты. Никому не пришло в голову, что база может располагаться прямо посреди открытого поля.

В некоторых случаях группа спецназа может захватить транспортное средство для перевозки своей передвижной базы. Это может быть бронетранспортер, тягач или обычная машина. Если же группа вовлечена в очень интенсивные боевые действия, требующие частой смены мест локализации, тогда никакой базы не организуется. В случае преследования группа может избавиться от всего тяжелого снаряжения, предварительно сняв предохранители с оставляемых мин.

Первое, что нужно сделать при задании уничтожить цель — это обнаружить ее. В подавляющем большинстве случаев операция спецназа включает поиск цели. Это и понятно, поскольку объекты, чье расположение известно, и которые неподвижны, могут быть легко и быстро уничтожены ракетами и самолетами. Но огромное количество целей в современном бою являются подвижными. В канун войны или сразу же после ее начала правительственные службы переезжают из столицы государства на секретные командные пункты, чье местонахождение известно очень небольшому числу людей. В действие вводятся новые коммуникационные центры и линии. Авиацию убирают со стационарных аэродромов и рассредоточивают по оборудованным полевым аэродромам, в местах, неизвестных противнику. Множество ракетных установок перемещаются в новые замаскированные и тщательно охраняемые места. Войска и штабы также перемещаются.

В этой обстановке поиск целей для спецназа приобретает наиглавнейшее значение. Суметь обнаружить объект особой важности, идентифицировать ее, знать, как отличить настоящую цель от ложной, становятся для спецназа самыми важными задачами, даже более важными, чем уничтожение этих объектов. Будучи однажды обнаруженной, эта цель может быть уничтожена другими силами — ракетами, авиацией, моряками, воздушно-десантными войсками. Цель же, которая не раскрыта, не может быть уничтожена никем.

Поскольку распознавание целей является наиболее важной задачей спецназа, он не может быть отдельной и независимой организацией. Он может выполнять эту задачу, только если опирается на все ресурсы ГРУ, и только если он может использовать информацию, полученную от агентов и от всех самых разных видов разведки — спутников, авиации, военно-морских сил, электронной разведки и тому подобное.

Каждый вид разведки имеет свою хорошую и плохую стороны. Полная картина того, что происходит, может быть получена только при использовании всех видов разведки в тесном взаимодействии одного вида с другими, компенсирующими слабые стороны, с использованием преимуществ других видов.

Каждый офицер, работающий в разведке, использует спецназ только там, где его использование принесет наилучший результат. Посылая группу спецназа во вражеский тыл, он уже знает достаточно много о противнике из других источников. Он точно знает, что нужно искать этому подразделению и приблизительно где. Информация полученная группами спецназа (иногда фрагментарная и неточная) может, в свою очередь, иметь исключительную важность для других видов разведки и являться отправной точкой для более внимательной работы в этой области для агентов и других служб.

Только при объединении всех сил и ресурсов возможно раскрыть планы и намерения противника, силу и организацию его войск и нанести ему поражение.

Но давайте вернемся к командиру группы спецназа, который, направляясь в конкретное место, уже хорошо знает эту зону, особенно важные объекты, которые там могут быть обнаружены и даже их примерное местонахождение. Эта информация (или тот объем ее, который имеет к нему отношение) сообщается командиру группы и его заместителю. Группа осторожно высаживается, прячет свои следы, оборудует базу и начинает поиск. С чего следует начать?

Есть различные надежные и апробированные методы. Каждый объект особой важности должен иметь центр связи и линии коммуникаций, ведущих к нему. В группу могут включить экспертов по радиоразведке. Давайте не будем забывать, что спецназ — это 3-й Отдел, а радиоразведка — это 5-й Отдел одного и того же Управления (Второго) в штабе каждого фронта, флота, группы сил и военного округа. Спецназ и радиоразведка очень тесно связаны и часто помогают друг другу, вплоть до включения экспертов по радиоразведке в группы спецназа. Слежение за радиопередачами в зоне расположения важных объектов дает возможность достаточно точно определить их местонахождение.

Но можно обнаружить объект и без помощи радиоразведки. Направление получающих и передающих антенн тропосферной связи, радиосвязи и других линий связи обеспечивают огромным количеством информации относительно положения конечных точек этих линий. Это, в свою очередь, ведет нас прямо к командным пунктам и другим объектам огромной важности.

Иногда перед началом поиска командир группы будет решать по карте, где, по его мнению, наиболее вероятно расположения данных объектов. Его группа будет обследовать эти зоны прежде всего.

Если цели переместили, то под наблюдение попадут дороги, мосты, туннели и горные перевалы.

Поиск конкретной цели может выполняться одновременно несколькими группами. В этом случае командующий офицер делит территорию поиска на сектора, в каждом из которых действует одна группа.

Каждая группа, исследующая сектор, обычно расходится в длинную линию с расстоянием в десятки, а иногда и сотни метров между каждым человеком. Каждый человек движется по компасу, стараясь держаться в пределах видимости своих соседей. Они продвигаются в полном молчании. Они выбирают подходящие точки для наблюдения и тщательно обследуют площадь перед собой, и если ничего не обнаруживают, то двигаются к следующему укромному месту. Таким способом относительно маленькие группки хорошо обученных солдат могут держать под наблюдением достаточно широкие пространства. В отличие от разведки, проводящейся из космоса или с воздуха, спецназ может выйти прямо на объекты и наблюдать за ними не сверху, а с земли. Опыт показывает, что обмануть спецназовца фальшивыми объектами намного труднее, чем человека, работающего на станции электронной разведки или эксперта по расшифровке снимков, сделанных с воздуха или из космоса.

В последнее время группы спецназа начали более широко использовать электронные аппараты для поиска своих целей. Сейчас они носят карманные радары, инфракрасное и акустическое оборудование, приборы ночного видения и тому подобное. Но какие бы новые электронные устройства ни изобретались, они никогда не заменят самого простого и наиболее испытанного способа узнавания места расположения важных объектов: допроса пленных.

Можно утверждать, что не каждый пленник согласится отвечать на задаваемые ему вопросы, или что некоторые пленные будут отвечать на вопросы, задаваемые спецназом, но давать неправильные ответы и, тем самым, введут допрашивающих в заблуждение. На это мой ответ категоричен. Каждый ответит на вопросы спецназа. Исключений нет. Меня спрашивали, насколько долго может продержаться очень сильный человек против допрашивающего спецназа. Ответ: одну секунду. Если вы этому не верите, то просто проведите следующий опыт. Пусть один из ваших друзей, кто считает, что у него сильный характер, напишет на кусочке бумаги число, известное только ему и запечатает этот листок в конверт. Затем привяжите его к столбу или дереву и спросите его, какое число. Если он откажется отвечать, пилите его зубы большим напильником и считайте время. Получив ответ, откройте конверт и убедитесь, что он назвал вам число, записанное на бумаге. Я гарантирую, что ответ будет правильным.

Проведя такой эксперимент, вы получите представление об одном из самых мягких способов допроса людей. Но есть и более эффективные и надежные способы заставить человека говорить. Каждый, кто попал в руки спецназа знает, что его собираются убить. Но люди заставляют себя давать правильные и точные ответы. Они борются не за свою жизнь, а за легкую смерть. Пленных обычно допрашивают группами из двух или более человек. Если кажется, что один знает меньше, чем другие, то его могут использовать для демонстрации той темы, на которую им следует говорить. Если допрос происходит в городе, то допрашиваемому могут положить на тело горячий утюг, просверливать ему уши электродрелью, или отрезать от него кусочки электропилой. Пальцы у человека чрезвычайно чувствительны. Если допрашиваемому просто загибать назад палец и конец пальца раздавливать пока отгибаешь, то боль невыносима. Одним из способов, считающихся очень эффективным, является вид пытки, известный как «велосипед». Человека связывают и кладут на спину. Кусочки бумаги (ваты, тряпки) смачиваются спиртом, одеколоном и т.п., вставляются между его пальцами и поджигаются.

Спецназ испытывает особую страсть к половым органам. Если обстановка позволяет, используется старый и простой метод демонстрации силы спецназа. Взявшие в плен забивают в ствол дерева большой клин, затем силой вставляют половые органы жертвы в образовавшуюся щель и выбивают клин. Потом они проводят допрос других пленных. В то же самое время, для того, чтобы сделать их более разговорчивыми, используется главное оружие спецназа — маленькая саперная лопатка. Пока спецназ задает вопросы, лезвие лопатки используется для отрезания ушей и пальцев, ударов по печени и выполнения целой программы неприятных операций над пленником во время допроса.

Очень простой способ заставить человека говорить, «глоток», хорошо известен в советских концентрационных лагерях. Он не требует никакого оружия или других инструментов, и если его использовать с перерывами, то он не оставляет никаких следов на теле жертвы. Ее кладут лицом вниз на землю и его ноги отгибают назад, приводя пятки как можно ближе к задней поверхности шеи. «Глоток» обычно заставляет прямо отвечать по существу в течение секунд.

Конечно, каждый метод имеет свои недостатки. Именно поэтому командир использует разные методы одновременно. «Глоток» обычно применяется на ранних стадиях операции. Немедленно после приземления командир группы спецназа старается использовать один из кровожадных способов своего арсенала: отрезание губ у человека бритвой, или ломание его шеи посредством откручивания головы. Эти способы используются даже если пленник явно не имеет никакой информации, преследуемая цель — предупредить любую возможность того, чтобы кто-то из группы перебежал к противнику. Каждый, включая и того, кто не принимал участия в пытке, знает, что после этого у него нет выбора: он повязан с группой кровью и понимает, что он должен или выбраться или умереть вместе с группой. В случае капитуляции он может подвергнуться такой же пытке, какую только что применили его друзья.

В последние годы КГБ, ГРУ и спецназ имели возможность получить огромный полигон, на котором испытывалась эффективность их методов допроса: Афганистан. Информация, полученная там, описывает вещи, которые превосходят в мастерстве и изобретательности все, что я описал здесь. Я сознательно не цитирую здесь те методы допроса, использовавшиеся советскими войсками, включая спецназ, в Афганистане, которые были описаны вполне надежными источниками. Западные журналисты имели доступ к этому материалу и живым очевидцам.

Получив требуемую информацию об интересующих объектах, группа спецназа проверяет данные, а затем убивает пленников. Особо следует отметить, что те, кто говорил правду, получает легкую смерть. Их могут застрелить, повесить, перерезать им горло или утопить. Спецназ никого не пытает ради пытки. Вы практически не встретите в спецназе садистов. Если такого обнаруживают, то от него быстро избавляются. И более легкая, и более жестокая формы допроса в спецназе являются тем неизбежным злом, с которым воюющий человек вынужден мириться. Используют эти методы не из любви к пыткам людей, а как простые и наиболее надежные способы получения информации, которая жизненно необходима для их целей.

Обнаружив цель и доложив о ней командованию, спецназ в большинстве случаев покидает зону объекта как можно быстрее. Очень скоро после этого объект подвергнется атаке ракетами, авиацией или другим оружием. Однако, в некоторых случаях группа спецназа уничтожит обнаруженный ею объект. Часто задача ставится им так: «Найти и уничтожить». Но есть ситуации, когда задача ставится в следующей форме: «Найти и доложить», а командир группы принимает независимое решение об уничтожении цели. Он может это сделать, когда, найдя цель, он внезапно обнаруживает, что не может доложить о ней командованию; также он может это сделать когда натыкается на ракету, готовую к запуску.

Не имея возможности или времени для передачи доклада, командир должен предпринять все возможное для уничтожения цели, включая приказ о самоубийственной атаке на нее. Готовность выпол